Женский журнал с юмором "Жива"

«С чувством надо бережно обращаться, чтобы оно не разбилось. Нет в жизни ничего более ценного, как любовь. Больше прощать следует — вину в себе искать и шероховатости в другом сглаживать. Раз навсегда и бесповоротно выбрать себе Бога и служить ему на протяжении всей жизни. Я отдала себя Федору Михайловичу, когда мне было 18 лет. Теперь мне за 70, а я все еще только ему принадлежу каждой мыслью, каждым поступком. Памяти его принадлежу, его работе, его детям, его внукам. И все, что хоть отчасти его, — мое целиком. И нет и не было для меня ничего вне этого служения», — так писала незадолго до смерти Анна Григорьевна Достоевская.

Анна Григорьевна Сниткина — Неточка, как ласково называли ее в семье, — родилась 30 августа (11 сентября по новому стилю) 1846 года в Петербурге, в семье чиновника Григория Ивановича Сниткина и его супруги Анны Николаевны Мильтопеус, финки шведского происхождения. От матери Анна унаследовала педантичность и аккуратность, которые помогли ей окончить Училище Святой Анны в числе лучших, а Мариинскую женскую гимназию — с серебряной медалью. Девушка решила посвятить свою жизнь обучению детей и поступила на педагогические курсы. Однако с этой мечтой Неточке пришлось расстаться: из-за тяжелой болезни отца она была вынуждена бросить обучение. Но Григорий Иванович настоял, чтобы дочь пошла учиться стенографии, и та, благодаря присущей ей старательности, стала лучшей среди своих соучениц.

В 1866 году отец Анны умер и материальное положение семьи заметно ухудшилось. Ее учитель стенографии, П. М. Ольхин, предложил девушке работу: она должна была стенографировать у писателя Ф. М. Достоевского, который, по удивительному стечению обстоятельств, был любимым писателем ее отца. Получив от Ольхина записку, в которой значилось: «Столярный переулок, угол М. Мещанской, дом Алонкина, кв. № 13, спросить Достоевского», она отправилась по указанному адресу.

Ко времени знакомства с Неточкой Федор Михайлович находился в очень плачевном материальном положении. После смерти брата он принял на себя оставшиеся вексельные долги, из-за которых кредиторы вот-вот грозились забрать все имущество писателя, а его самого отправить в долговую тюрьму. К тому же на попечении Достоевского находилась не только семья умершего старшего брата, но и младший, Николай, а также 21-летний пасынок — сын его первой жены, Марии Дмитриевны.

Чтобы расплатиться с долгами, писатель заключил кабальный контракт на 3 000 рублей с издателем Стелловским, согласно которому он должен был выпустить полное собрание сочинений и написать новый роман в счет той же платы. Издатель поставил Достоевскому четкий срок — роман должен быть готов к 1 ноября, иначе ему пришлось бы выплачивать неустойку, а права на все произведения на несколько лет перешли бы к ушлому дельцу. Увлекшись работой над «Преступлением и наказанием», писатель совсем забыл о сроках, и «Игрок» — тот самый роман, который должен был быть готов к началу ноября, — существовал лишь в виде набросков. Всегда писавший своей рукой Достоевский вынужден был воспользоваться услугами стенографиста, чтобы уложиться во время. За 26 дней до установленного срока на пороге его квартиры появилась Анна Григорьевна Сниткина. И сделала практически невозможное: 30 октября 1866 года «Игрок» был закончен. 3 000 рублей издатель выплатил, однако все деньги ушли кредиторам.

Спустя 8 дней Анна вновь пришла к Федору Михайловичу, чтобы договориться о работе над завершением «Преступления и наказания». Однако тот заговорил с девушкой о новом романе — истории старого художника, пережившего много страданий, который встречает молодую девушку по имени Анна. Спустя годы она вспоминала: «Поставьте себя на ее место, — сказал он дрожащим голосом. — Представьте, что этот художник — я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, что вы бы мне ответили?»

Я взглянула на столь дорогое мне, взволнованное лицо Федора Михайловича и сказала: «Я бы вам ответила, что вас люблю и буду любить всю жизнь!»

«Я поняла, что это не простая «слабость воли», а всепоглощающая человека страсть, нечто стихийное, против чего даже твердый характер бороться не может. С этим надо примириться, смотреть как на болезнь, против которой не имеется средств».

Анна Григорьевна и Федор Михайлович поженились 15 февраля 1867 года. Первые месяцы их супружеской жизни были тяжелы для молодой женщины: как известно, писатель всю жизнь страдал от эпилепсии, и Анна мучилась от осознания, что ничем не может ему помочь. Терзали ее и сомнения: ей казалось, что муж вдруг разочаруется в ней и разлюбит. Кроме того, многочисленные родственники Достоевского, с которыми ей приходилось жить под одной крышей, относились к ней с пренебрежением, а пасынок мужа и вовсе откровенно издевался.

Чтобы сменить обстановку и не дать браку разрушиться, Анна Григорьевна предложила супругу отправиться в путешествие в Европу, ради которого ей пришлось заложить драгоценности, доставшиеся в приданое. Сам же Федор Михайлович был беден: как только появлялся даже самый маленький гонорар, родственники прибегали с различными просьбами, в которых тот был не в силах отказать. Вообще он был человеком очень добрым и наивным: писатель был готов отдать последнее, не замечая даже явного обмана.

В путешествие супруги отправились с тяжелым сердцем, так как Достоевский боялся, что страсть к рулетке, возникшая в предыдущие заграничные поездки, объявится вновь. 21-летняя Анна и вовсе впервые в жизни оказалась далеко от матери, которую утешала тем, что вернется через 3 месяца (на деле же они вернулись в Петербург спустя 4 года). Девушка пообещала матери записывать все, что будет происходить, в записную книжку — так родился уникальный дневник жены писателя, в котором были описаны многие подробности их тогдашней жизни.

В 1867 году, во время поездки, Анна нашла увлечение, которое оставалось с ней на протяжении всей жизни — коллекционирование почтовых марок, — и стала одной из первых филателисток в России.

Вот что она пишет в «Воспоминаниях»: «Очень меня возмущало в моем муже то, что он отвергал в женщинах моего поколения какую-либо выдержку характера, какое-нибудь упорное и продолжительное стремление к достижению намеченной цели. Этот спор меня почему-то раззадорил, и я объявила мужу, что на своем личном примере докажу ему, что женщина годами может преследовать привлекшую ее внимание идею. А так как в настоящую минуту никакой большой задачи я пред собой не вижу, то начну хоть с занятия, только что тобою указанного, и с сегодняшнего дня стану собирать марки. Сказано — сделано. Я затащила Федора Михайловича в первый попавшийся магазин письменных принадлежностей и купила (на свои деньги) дешевенький альбом для наклеивания марок. Дома я тотчас слепила марки с полученных трех-четырех писем из России и тем положила начало коллекции. Наша хозяйка, узнав о моем намерении, порылась между письмами и дала мне несколько старинных Турн-и-Таксис и Саксонского Королевства. Так началось мое собирание почтовых марок, и оно продолжается уже сорок девять лет…»

Опасения Достоевского по поводу рулетки были не напрасны: оказавшись в Европе, он вновь принялся играть, закладывая порой даже обручальное кольцо и драгоценности жены. Но Анна смиренно терпела и утешала его, когда тот рыдал у нее на коленях, прося прощения, — ведь каждый раз после очередного проигрыша он садился за работу и писал без отдыха долгие часы.

Во время путешествия у четы Достоевских родилось двое детей. Их первенец, Софья, прожила всего три месяца: «Я не в силах изобразить того отчаяния, которое овладело нами, когда мы увидели мертвою нашу милую дочь. Глубоко потрясенная и опечаленная ее кончиною, я страшно боялась за моего несчастного мужа: отчаяние его было бурное, он рыдал и плакал, как женщина», — писала Анна Григорьевна.

Их вторая дочь, Любовь, родилась в Дрездене в 1869 году. Но жизнь вдали от родного Петербурга в условиях постоянного безденежья становилась все тягостнее, и в 1871 году Достоевские решили вернуться на родину. Там же, в Германии, писатель сыграл свою последнюю партию в рулетку — тихое непротивление жены сделало свое дело: «Надо мной великое дело совершилось, исчезла гнусная фантазия, мучившая меня почти 10 лет. Теперь же все кончено! Это был вполне последний раз. Веришь ли ты тому, Аня, что у меня теперь руки развязаны; я был связан игрой и теперь буду об деле думать и не мечтать по целым ночам об игре, как бывало это. Аня, сохрани мне свое сердце, не возненавидеть меня и не разлюби. Теперь, когда я так обновлен, пойдем вместе, и я сделаю, что будешь счастлива!»

И слово Достоевский сдержал: до конца жизни он больше никогда не играл в азартные игры. Более всего в Петербурге Федора Михайловича ожидали кредиторы. Но долгое проживание вдали от дома и многочисленные тяготы превратили скромную и тихую Анну в энергичную и предприимчивую женщину, которая взяла на себя все финансовые дела мужа. Она всегда относилась к супругу как к большому, наивному и простодушному ребенку — хоть он и был старшее нее на четверть века, — которого надо оберегать от всех насущных проблем.

Вскоре после возвращения она родила сына Федора, но, невзирая на хлопоты с новорожденным, Анна Григорьевна решила сама разобраться с кредиторами. Она договорилась с ними об отсрочке платежа и начала заниматься тем, что никогда не делал ни один из русских писателей: готовить роман «Бесы» к самостоятельной публикации без помощи издателей. Со свойственной ей педантичностью Достоевская разобралась во всех тонкостях издательского дела, и «Бесы» разошлись моментально, принеся хорошую прибыль. И с тех пор супруга писателя самостоятельно занималась публикациями всех произведений своего гениального мужа.

В 1875 году в семье случилось еще одно радостное событие — родился второй сын, Алексей. Но, к несчастью, ему передалась болезнь Федора Михайловича, эпилепсия, и первый же приступ, случившийся с мальчиком в 3 года, его убил. Писатель был вне себя от горя, и Анна Григорьевна настояла на том, чтобы он отправился в Оптину пустынь, а сама осталась наедине со своей бедой. «Моя обычная жизнерадостность исчезла, равно как и всегдашняя энергия, на место которой явилась апатия. Я охладела ко всему: к хозяйству, делам и даже к собственным детям», — напишет она в своих «Воспоминаниях» годами позже.

Вернувшись из Оптиной пустыни, Федор Михайлович сел за главное творение своей жизни — «Братьев Карамазовых». Супруга, как всегда, стенографировала, ведь к Рождеству 1881 года роман должен был быть издан. Последний труд Достоевского, который он посвятил Анне Григорьевне, был завершен 8 ноября 1880 года. Спустя 2 месяца после публикации великого писателя не стало. Анне Григорьевне Сниткиной, в замужестве Достоевской, было 34 года.

«Идя за гробом Федора Михайловича, я давала себе клятву жить для наших детей, давала обет остальную мою жизнь посвятить, сколько будет в моих силах, прославлению памяти моего незабвенного мужа и распространению его благородных идей».

«Мне всю жизнь представлялось некоторого рода загадкою то обстоятельство, что мой добрый муж не только любил и уважал меня, как многие мужья любят и уважают своих жен, но почти преклонялся предо мною, как будто я была каким-то особенным существом, именно для него созданным, и это не только в первое время брака, но и во все остальные годы до самой его смерти. А ведь в действительности я не отличалась красотой, не обладала ни талантами, ни особенным умственным развитием, а образования была среднего (гимназического). И вот, несмотря на это, заслужила от такого умного и талантливого человека глубокое почитание и почти поклонение.» — так Анна Григорьевна отзывалась об отношении Федора Михайловича к ней.

Умерла Анна Григорьевна в Ялте в голодном военном 1918 году. Через 50 лет, в 1968 году, её прах с Поликуровского кладбища был перенесён в Александро-Невскую лавру и захоронен рядом с могилой мужа