Женский журнал с юмором "Жива"

Две знаменитые женщины, две талантливые актрисы, два взрывных характера. Казалось, Пельтцер и Раневская не могут сосуществовать рядом. Тем менее, они дружили много лет.

Точно не известно, где именно познакомились две артистки.Вероятнее всего в театре или на одной из многочисленных театральных тусовок, которые Пельтцер посещала с удовольствием, а Раневская лишь по острой необходимости.

Всю свою жизнь Татьяна Пельтцер была модницей и следила за собой. С удовольствием посещала рестораны и светские мероприятия, играла в карты, держа в одной руке карты, а в другой длинный мундштук с сигаретой — эпатаж был обязательным элементом ее образа. Фаина Раневская, наоборот, любила одиночество. С детства она познакомилась с музыкой и танцами, искусство прочно вошло в ее жизнь. Поэтому посещение мест, где играли в карты, она считала вульгарным занятием. При таких ярко выраженных внешних различиях в общественной жизни, у Пельтцер и Раневской было много схожего в профессиональной сфере.

И Пельтцер и Раневская поменяли немало театров из-за неуживчивости характера. Из одного театра Татьяну Ивановну даже уволили за “профнепригодность”. Отличаясь открытостью и простотой, Пельтцер ни с кем близко не сходилась. За долгие годы работы в “Ленкоме” она близко сошлась только с Александром Абдуловым — театральная среда называла их “бабушка с внучком”. Фаина Георгиевна покидала театры, как правило со скандалом — характер не позволял поступить по другому. Работая над постановкой, она всегда гнула свою линию, отказывалась идти на уступки, а еще обожала язвительные высказывания своих коллег. Со стороны она казалась нелюдимой, да и сама говорила, что предпочитает обществу людей общество собак.

Те, кто лично знал обеих артисток поражались — какими похожими и какими разными, одновременно, были эти женщины. Обе воплощали на экранах яркие роли, но каждый раз второстепенные. К обеим слава пришла в зрелом возрасте, но личное счастье не познала ни та, ни другая. Ни Пельтцер, ни Раневская не имели детей, но при этом блестяще играли роль мам и бабушек. Однажды Раневская сострила: “И вам, и мне все время выпадает играть старух!” — “Прошу заметить, счастливых старух”, — парировала Пельтцер.

Раневская была жесткой и бескомпромиссной, тогда как Пельтцер, хоть и могла сказать крепкое словцо, быстро остывала, была терпимой и снисходительной. Два взрывных характера накладывали на отношения свой отпечаток. По словам очевидцев, ссорились они чуть не каждую неделю, но быстро мирились. Единственная серьезная размолвка произошла в канун нового 1946 года. И было это так.

На календаре конец 1945 года. Вдова Михаила Булгакова, известная своими светскими мероприятиями на всю столицу, известила гостей, что праздник будет в виде маскарада. Елена Сергеевна предупредила гостей: “Каждый должен явиться в маскарадном костюме”. Наряды были самые разнообразные: крокодилы, фрейлины, моряки… Фаина Георгиевна пришла в необычной шляпке — композиция представляла собой гнездо из сена, в центре которого красовался гусь. Многим гостям показалось, что гусь настоящий. Раневская произвела фурор. Все подходили к ней и выражали свое восхищение. Апофеозом торжества стал момент когда Фаина Георгиевна села за стол, а гусь со шляпы свесил голову и как бы начал клевать еду. И в это момент наивысшего торжества Раневской в дверях появилась гостья, затмившая Раневскую — это была Татьяна Ивановна Пельтцер. Костюм носил название “Урожайный” — голову украшал венок из соломы, а по остальному наряду были рассыпаны баранки. Баранки были на запястьях Пельтцер, на ее ушах, платье и подоле. Говорят, что даже кончик носа украшала баранка. “Я прямиком с сельскохозяйственной выставки!” — заявила гостья. Все разразились восторженными возгласами, лишь Фаина Георгиевна, подойдя к Татьяне Ивановне, процедила сквозь зубы: “Еще не отменили продуктовые карточки, а вы так позволяете себе обращаться с хлебом!” Пельтцер продолжала веселиться, как ни в чем не бывало, баранки она раздала всем присутствующим в качестве праздничных сувениров, что вызвало новый взрыв веселья и аплодисментов. В конце вечера Раневская подошла к Пельтцер и прошептала ей на ухо: “Гениально”. Так закончилась  самая серьезная размолвка двух великих актрис.

Разные и похожие, Раневская и Пельтцер навсегда останутся в сердцах зрителей яркими актрисами, которые вторую роль всегда делали яркой и незабываемой.