Андрей Максимов: СТЫДНО, КОГДА НЕ СТЫДНО
Не так давно Михаил Михайлович Жванецкий рассказал мне такую историю. Сын его друзей то ли в семь, то ли в девять лет поинтересовался у родителей, что означает слово «стыд». Интеллигентнейший Жванецкий был потрясен тем, что так долго у мальчика не было повода узнать, что такое стыд. Его мальчишеская жизнь проходила так, что прекрасно можно было обойтись без знания этого слова. Я отреагировал на слова Жванецкого так же, как вся страна реагирует на слова Жванецкого, — то есть задумался.
Для мальчика долго не было никакого смысла в этом слове. А для нас — есть? Давайте, что называется, «навскидку»: осталось ли еще что-нибудь в нашей жизни, что было бы делать стыдно и неловко? Например, если человек голым выйдет на улицу — это вроде как неловко. Но если это именуется «перформанс» — тогда все, кому неловко, называются ретрограды. А если ты не просто выскочил на улицу голышом, а в знак протеста, — тогда к тебе никаких претензий не может быть. Вот только что по улицам Лондона, Амстердама и Нью-Мехико проехали тысячи голых велосипедистов, протестующих против засилья автомобилистов. Один голый велосипедист — неловко. Тысячи голых велосипедистов — вполне себе даже акция протеста.
В одном, искренно любимом мною журнале (называть не буду, потому что не мое это дело — коллег ругать или хвалить, мы — про тенденцию говорим) журналистка написала расследование про то, как восстанавливать девственность. Расследование было проведено на самой себе и описано со всеми подробностями. Журналистка, не найдя мужика на родине, решила выйти замуж за араба (о чем тоже сообщается с большевистской прямотой, без излишней стеснительности). А арабы женятся только на девственницах… Ну вот. Дальше все описывается подробно: и как араба искали, и как операцию делали, и какие швы куда накладывали, и как потом араб «лишал» журналистку-экспериментатора девственности, и сколько раз, и сколько крови при этом вытекло… Почему-то мне вот это все писать неловко. А журналистке почему-то ловко. Можно решить с печалью, что я такой несовременный. Но тогда с еще большей печалью придется признать, что современный и бесстыдный — синонимы? Я не про политику.
В политике во все времена, во всех практически странах появляются политики, которые правят бесстыдно. В этом смысле наш огромный мир и наше время — не исключение. А вот в жизни, так сказать, бытовой? Второй раз задам тот же самый вопрос: осталось ли что-то, что делать стыдно?
Например, когда мужчина за столом рассказывает про свои любовные похождения — он придурок: стыдно мужчине про такие вещи рассказывать. А когда он это делает на страницах журналов и книг, тогда он — популярный автор. Если женщина за тем же праздничным столом начнет рассказывать про секс — ее назовут словом, которое я не могу написать в столь уважаемой газете. Если же она сделает про секс телепередачу — ее назовут популярной телеведущей. Самое поразительное, что и те и другие будут правы, потому что мы живем в мире, в котором то, о чем неловко говорить в дружеской компании, совершенно не стыдно обсуждать по телевизору.
Рейтинг — это то, что уничтожает стыд. Чем больше бесстыдства — тем выше рейтинг. Ну если есть у людей желание подглядывать в замочную скважину — почему бы его не использовать. Если соседи выносят свои семейные скандалы на лестничную клетку — за них становится неловко. Если по телевизору в течение нескольких лет молодые люди публично выясняют, кто кого любит, кто с кем спит и кто кого прощает-не прощает за то, что тот спит-не спит с тем-не с тем, — это называется рейтинговая программа.
Смею надеяться (может быть, наивно), что есть такие люди, и, может быть, их даже немало, которым неловко ругаться матом в общественных местах… Стыдно как-то… Есть же такие люди, правда? Ну вот. А с экрана и со сцены телевизора — сколько угодно. Если со сцены — то это называется «новая драма». А если с телеэкрана — то это «запикивается» и называется современный юмор.
А что такое, собственно говоря, стыд? В чем смысл этого привычного слова? Когда я писал свою книжку «Многослов», в которой как раз и пытался понять смысл привычных слов, в значение которых мы, как правило, не вдумываемся, — я крепко задумался над значением слова «стыд». И вот что понял в результате.
Мне кажется, стыд — это дискомфорт, возникающий в душе человека помимо его воли. Для меня понятие стыда связано с ныне почти забытым словом — честь. Если у человека нет никого, перед кем ему может быть стыдно, это человек без чести, бесчестный то есть человек. Человеку может быть стыдно перед Богом. Перед Отчизной. Перед родителями или перед памятью о родителях. Перед любимой или любимым. Перед товарищами. Перед самим собой, наконец. Этот самый дискомфорт в душе возникает оттого, что человек понимает: поступок, который он совершил, категорически не одобрят те, перед кем ему может быть стыдно.
В «Многослове» я вспоминаю потрясающий фильм Павла Лунгина «Остров», в котором рассказывается история про то, как во время войны моряк совершил поступок, за который ему было настолько стыдно перед Богом и перед самим собой, что он на всю жизнь ушел в монастырь и пытался отмолить свой грех, то есть вымолить прощение. Сейчас — опять же «навскидку» — я вряд ли вспомню другой фильм, где говорилось бы о стыде. Складывается ощущение, что в нашем мире рейтинг давно стал важнее стыда.
Певица, надо сказать, очень талантливая, называет себя Мадонна: мать Бога. И ей не стыдно, и нам не стыдно, и все привыкли давно, и все в порядке, и концерты у нее действительно потрясающие. В стародавние времена, которые мои ровесники еще помнят, был замечательный фильм Рязанцевой и Авербаха «Чужие письма». Там пожилая учительница говорила своей молодой коллеге: «Почему нельзя читать чужие письма? Просто нельзя и все». Довольно долго эта фраза была очень популярна, нынче стала непонятной. Почему, собственно говоря, нельзя читать чужие письма, если можно размещать в Интернете акт зачатия собственного ребенка? И в третий раз спрошу: осталось ли сегодня что-нибудь, в отношении чего можно воскликнуть: «Как вам не стыдно!» Я совсем не к тому клоню, что раньше, мол, деревья были большие, трава зеленой, а люди стыдливей.
Раньше вот помыслить нельзя было о том, чтобы загорать топлес, а нынче это — мода такая, и ради бога, дети очень радуются, особенно мужского пола. И пусть. Только вот не дает покоя тот мальчик, о котором рассказывал Жванецкий. Все-таки в какой-то момент своей жизни он слово «стыд» вспомнил. А если человечество в конце концов это слово забудет навсегда? Опять же, политиков, может, еще и будут бесстыдством стыдить, а в быту — забудут. Чего тогда? Каким будет мир, в котором люди вообще не испытывают дискомфорта в душе из-за того, что им стыдно перед Богом, собой или близкими людьми? Может быть, этот мир будет очень интересным и прекрасным? Не знаю… Даже любопытно посмотреть.
Автор: Андрей Максимов